Д Кузиманза - В раю не плачут [СИ]
Я вдруг подумала, что он может подозревать меня в притворстве: то крабы меня кусают, то саранчу лягаю.
— Ха-ха, как смешно. Где же это тихое место? У меня уже болят ноги, идет и идем без конца, — хмуро сказала я, хотя могла бы гулять с ним до самого аэропорта и обратно.
— Ах, ты бедная ревматическая старушенция! Не думал, что ты такая слабая.
Я резко остановилась. Он сделал то же самое и уже открыл рот, чтобы спросить: "Ну, какая зверушка опять к тебе пристала?" Это было понятно по выражению его лица. Но я приподнялась на цыпочки, глубоко заглянула ему в глаза и сказала:
— Хорошо, не болят. Я просто хотела намекнуть, что мне надоело идти неизвестно куда.
По его лицу промелькнуло еле заметная тень разочарования. Я чуть не хихикнула. Мое притворство удалось!
— Я же не говорил, что это в двух шагах. Спокойное место должно быть подальше от людей, правда? Но мы уже почти пришли. Вон там — видишь?
Слева от дорожки, меж двумя причудливыми кустами, которых не достигал свет ближайшего фонаря, я рассмотрела скамейку. Первую за несколько десятков метров.
— Здесь?
Я с деловитым видом уселась и посмотрела перед собой. Возможно, днем тут было красиво, но сейчас я рассмотрела только песок, две пальмы и темноту впереди. Шумели волны, волосы шевелил ветер, стрекотали какие-то ночные насекомые.
— Спокойно, ты прав, — кивнула я и посмотрела на Артура, который стоял возле скамейки и не отводил глаз от черной бездны между пальмами. Потом наступило молчание. Долгое молчание. Не знаю, сколько минут оно продолжалось, но потом Артур сказал: "Ну вот" и безо всяких объяснений зашагал назад по дорожке. Я растерялась? Обидели его мои слова? Или то, что я почти ничего не сказала? Или…
— Эй, ты, ау! Куда собрался? Вернись! — крикнула ему вслед, сама поражаясь своей смелости. Была уверена, что в ответ мой ангел растает в темноте, как ночной призрак.
Ошиблась. Артур остановился и вопросительно посмотрел на меня.
— Послушай, это нечестно, ты увел меня за десять километров в какую-то глушь и думаешь, что я останусь сама? Разве так поступают с… э-э-э… дамой? — добавила я менее уверено и похлопала по свободному месту на скамейке. — Раз уж ты согласился меня сюда привести, то и уведешь отсюда. Не хочу, чтобы меня похитили аборигены.
— Больше аборигенам нечего делать, как бродить вечером по гостиничному пляжу, — пробормотал Артур.
— Что-что?
— Мы на территории гостиницы, местные сюда попадают только если работают здесь.
Говорил небрежно, а его улыбка прямо-таки кричала: "Ну, давай, попроси меня хорошо, и я, быть может, останусь".
— И все-таки хочу быть осторожной, — вызывающе посмотрела я на него.
— А если не хочу здесь оставаться?
— Вернусь с тобой.
— И зря потратишь свой вечер на бессмысленное хождение с таким скучным типом, как я, да?
— У меня нет другого выхода, — я не отрывала от него острый взгляд, а он стоял в двадцати шагах и явно оценивал ситуацию. Я выиграла? Или у него в запасе новые неожиданности?
Артур словно бы нехотя подошел и сел рядом:
— Остаюсь. Но предупреждаю: интереснее я не стал.
Запах его одеколона наполнял воздух, доводя меня до безумия. Такой притягивающий, сексуальный, если так можно говорить о запахе. Могла глотать его горстями. Мне пришло в голову, что ни один из моих прежних кавалеров не пах иначе, чем обычным мылом или стиральным порошком с лимонной отдушкой. А ведь это ошибка. Увы, многие не считают это плюсом и хорошо, если вымоются перед свиданием. Самодовольно считают себя достаточно неотразимыми от природы.
— Я видел твоих родителей. Почему ты не пошла с ними?
— Они поехали на ужин в какой-то ресторан, не хочу им мешать.
Ветерок нес запах моря, я чувствовала привкус морской соли на губах. Чудесное место! На миг я забыла, где и с кем нахожусь. Вытянув ноги и откинувшись на спинку скамейки, заложила руки за голову и закрыла глаза. С вздохом опустила руки… ладонь опустилась на плечо моего ангела.
— Прости…
— Ты удивительно пугливая, — усмехнулся он.
"Ах так?"
— Мне показалась, что моя рука могла тебе помешать. Но если нет…
С коварной улыбкой я провела кончиками пальцев по его волосам, потом погладила тыльной стороной ладони его щеку.
— Да-да, — сказал он, — щетина у меня растет невероятно быстро. Влияние климата? А "пугливая"… Я не о руке. Вспомнил краба и саранчу.
— Я, конечно, люблю животных, но не всех. — Пальцы мои нежно поглаживали его ухо. Ах, как я хотела прикоснуться к нему губами!
Артур наклонил голову, как будто хотел отстраниться, но я сделала вид, что не замечаю этого. Ты этого хотел, мой ангел, разве нет? Разве я перехожу границы приличий, поглаживая твою шею и перебирая пальцами прядки волос на шее?
— Животных, — повторил он фальшиво-естественным тоном. Ага, теперь ему приходится скрывать свои чувства, теперь он в моих руках! Теперь он должен включиться в игру, правила которой буду устанавливать я. Часто делали так с подружками: кокетничали с несимпатичными парнями, чтобы потом со смехом прикалываться над ними. Ольга быстро выросла из таких развлечений, но мне они еще не надоели. Только ведь Артур не был несимпатичным.
С романтическим вздохом я съехала по спинке скамейки вправо и положила голову ему на плечо.
— Какой вечер, какое море… — прошептала задыхающимся голосом.
— А ты капризная девчонка, — иронически буркнул он.
— Знаю, — передвинулась так, чтобы послать ему нежный взгляд, как будто он сказал самый прекрасный комплимент. — Знаю, поэтому меня все так любят.
— Все тебя любят? — спросил с недоверием. Актером был гениальным. Совсем как я. — Все? И где же эти счастливцы сейчас?
— Не могу же я вздыхать при звездах со всеми…
— Ах, да-да-да…
Он запнулся, потому что я приподняла его подбородок, повернула голову и заглянула ему в глаза. Эти ангельские… эти дьявольские глаза были совсем рядом.
— Но я не люблю, когда кто-то позволяет себе слишком… — заговорил он, все больше очарованный моей прелестью.
— Позволяет? Слишком? — прошептала я чуть хриплым голосом, почти касаясь губами его подбородка.
Улыбнулся, с трудом скрывая, как ему нравится это "слишком". А у меня вдруг так пересохло горло, что я не смогла продолжать шепот, боясь, что начну скрипеть и каркать, как ворона. Это означало, что я вот-вот забуду, что хотела всего лишь пошутить, только поиграть… Но не могла же я молча скалить зубы, поэтому попыталась дотронуться губами до уголка его губ. Чувствовала непреодолимое желание ощутить вкус его ангельских… дьявольских… его губ.
Артур слегка отстранился:
— Тебе только семнадцать.
— Ну и что? — кажется, даже с пересохшим горлом я говорила вполне мило. — Тем более, что мне восемнадцать.
Мы почти касались друг друга губами.
— Через сколько месяцев будет восемнадцать? Через полгода?
Я была потрясена такой сменой его настроения на "родительски-опекунское".
— Тогда чего ты от меня вообще хочешь? — не смогла сдержать злости.
— Я? От тебя? — изумление его было безмерным.
— Да! Ты! От меня! Сначала демонстрируешь, что я для тебя все равно что воздух, еле-еле киваешь мне, а потом предлагаешь учить меня, проводишь со мной время. Сначала играешь со мной, а потом начинаешь поучать! Не понимаю тебя, понятно?
Я выпрямилась и с достоинством отодвинулась от него:
— Можем возвращаться, ведь тебе этого хотелось!
— И все же, сколько тебе еще ждать восемнадцатилетия?
Я отвернулась и посмотрела в черную бездну. Море ночью — сплошное черное пятно.
— Ну хорошо, четыре месяца. И что теперь? Идем в гостиницу?
— Нет, поговорим.
Нет, на это у меня не было желания. Ничего не изменится, ни одно слово не поможет, если его сердце твердое, как алмаз. Закрыла глаза, усилившийся ветер развевал мне волосы. Какой у него спокойный, бархатный голос. Мне хотелось кричать, плакать и говорить одновременно. Но я только пошептала: "Идем в гостиницу" и сделала движение, как будто встаю.
— Подожди.
Его рука несильно сжала мою чуть повыше локтя.
— Не хочу говорить. — Я повернула голову и холодно посмотрела ему в глаза. — Не нужно. Я малолетка и соплячка. Все понимаю.
— Ничего ты не понимаешь.
— Вот как?
— Ничего.
Смотрел на меня своим многозначительным взглядом. Я же не собиралась добавлять в свой даже искорку теплоты. Так сидели не меньше минуты.
— Оставь меня в покое! — проворчала я со злостью и вырвалась от него.
— Ты ведешь себя, как ребенок.
— Это ты относишься ко мне, как к девчонке!
— А ты и есть девчонка.
— Тогда зачем со мной гуляешь? Зачем сюда привел? Найди себе взрослую тетю и даже не смотри в мою сторону!
Я вскочила на ноги и пошла прочь, дрожа, как в лихорадке. Как мне все это надоело! Каждый хочет тобой манипулировать, даже мальчишки. Изменяют — я прощаю, лгут — я прощаю, игнорируют — я прощаю… И этот туда же! Но все прошлые переживания не прошли даром, я теперь не так проста. Я не буду чьей-то марионеткой! Теперь я установлю границы и буду следить за ними!
